Во всякой гениальной или новой человеческой мысли, или просто даже во всякой серьезной человеческой мысли, зарождающейся в чьей-нибудь голове, всегда остается нечто такое, чего никак нельзя передать другим людям, хотя бы вы исписали целые томы и растолковывали вашу мысль тридцать пять лет; всегда останется нечто, что ни за что не захочет выйти из-под вашего черепа и останется при вас навеки.
История – самый лучший учитель, у которого самые плохие ученики.
Голливуд в понимании людей — это место, где любой может стать тем, кем он хочет, это, якобы, воплощение американской мечты, практически сказочный остров, куда приезжают для осуществления своих заветных желаний. Но вместе с тем это пустота и депрессия, потому что далеко не всем мечтам суждено осуществиться. И это тоже непостижимым образом очаровывает меня! У меня есть здесь друзья, которые в свое время были больше известны и удачливы, чем сейчас, что их сильно угнетает. Здесь есть, конечно, счастливчики — их знает весь мир, но большинство местного населения — одни из самых несчастных людей в мире.
Чаще всего люди покидают маленький город, чтобы мечтать туда вернуться. А другие остаются, чтобы мечтать оттуда уехать.
Я с вьетнамцами не ссорился, я ничего не имею против вьетнамцев. Они не сделали мне ничего плохого, не называли меня негром, не ограничивали меня в правах, не линчевали меня. Хотите отправить меня в тюрьму — пожалуйста. Но я не поеду за 10 тысяч километров, чтобы убивать этих бедных несчастных людей. Я лучше посижу в тюрьме и умру, воюя с вами. Именно вы встали на моем пути к свободе, не позволяете мне быть равным с другими, не уважаете мои религиозные права. А к вьетнамцам у меня нет никаких претензий.
Успех – паршивый учитель. Он заставляет умных людей думать, что они не могут проиграть.
Война — это место, где молодые люди, которые не знают друг друга и не ненавидят друг друга, убивают друг друга по решению стариков, которые знают и ненавидят друг друга, но не убивают друг друга.
Люди были созданы для того, чтобы их любили, а вещи были созданы для того, чтобы ими пользовались. Мир в хаосе, потому что все наоборот.
У меня был девиз: главное — пусть о Дали говорят. На худой конец, пусть говорят хорошо.
Не спешите вытаскивать людей из дерьма. Возможно, это их естественная среда обитания.
Много веков потребовалось людям, чтобы хотя бы на словах признать, что жизнь других имеет ту же ценность, что их собственная жизнь. На практике же, по большому счету, все остается как и было прежде: если нужно в своих интересах пожертвовать жизнью других, они делают это легко, без зазрения совести и колебаний, однако сильно возмущаются, когда другие запросто распоряжаются их собственными жизнями.
Все мы в сточной канаве, но некоторые смотрят на звёзды.
Наибольшее число людей может объединить только наименьший общий знаменатель.
Камера – это инструмент, который учит людей, как видеть без камеры.
Культура — это вовсе не противоположность варварства; часто это лишь стилистически цельная дикость. Культурой могут быть магия, педерастия, черные мессы, человеческие жертвоприношения, инквизиция, аутодафе, пляска святого Витта, сожжение ведьм и т.д. \nЦивилизация – это разум, просвещение, смягчение нравов, одомашнивание и скептизизм.
Границы? Не видел ни одной. Правда, слышал, они есть в головах у некоторых людей.
Любовь к человеку, не к собственным от него ожиданиям, не к своим страхам в его лице, не к своим планам на будущее и спокойную старость, а именно к человеку – редка невероятно. И ярлыков на себе не терпит.
Люди не стыдятся думать что-нибудь грязное, но стыдятся, когда предполагают, что им приписывают эти грязные мысли.
Родственники — это группа лиц, периодически собирающаяся пересчитаться и вкусно покушать по поводу изменения их количества.
Люди, не зная сами, кто они такие есть, стараются помешать человеку стать тем, кем он должен быть.